30 лет одной фразе...

​Мне не о чем спорить с моим убийцей, потому что для него я существую только в виде трупа. Да и ему, думаю, со мной говорить не о чем. Но как в плохом боевике, в котором злодеи теряют время на длиннейшие тирады, демонстрирующие всю их порочность – тридцать лет мы несём взаимную околесицу, привлекая немыслимое количество слов. Хотя сумма смыслов не увеличивается:

Весь наш диалог с либералами-западниками строится из двух фраз:

-Мы хотим вас убить! – говорят либералы, иногда мотивируя это тем, что мы им не нравимся.
-А мы не хотим, чтобы вы нас убивали! – звучит с нашей стороны. Иногда мы начинаем расхваливать себя, чтобы им понравится. Конечно же, безуспешно. Мы не нужны им никакие - ни хорошие, ни плохие. Они уже считают нашу "жилплощадь" (в широком смысле этого слова) - своей...

Собственно, в этих двух фразах уложены 30 лет наших интеллектуальных тяжб с русофобами. Почему и для чего они обросли томами бесконечной говорильни?

Кроме этих двух фраз в нашей дискуссии ничего нет. Идёт спор между теми, кто хотят нас угробить – и нашим инстинктом самосохранения.

Неоднократно я предлагал, для начала разговора, чтобы он просто состоялся, ввести базовое правило: «участники дискуссии безусловно признают право друг друга на жизнь».

-Хотим жить!
-Вы недостойны жить!

Собственно, и точка. Чего дальше огород городить?

Аксиоматично и даже тавтология – то, что русские города являются русскими городами. Люди, которые уверяют нас, что Крым - не Россия, или что Харьков, Одесса, Херсон, Николаев и т.д. – не русские города, вынуждены будут куда-то девать их русское население. Пресекать сложившуюся традицию передачи генома и культуры. Убивать или насильственно ассимилировать.

А это называется геноцидом. Им хочется уйти от такого жёсткого определения. И нам – слабеньким, замученным 30 годами гибридной войны с нашим народом – тоже хочется уйти от жёстких определений.

Но если слова опровергаются словами, то что опровергнет жизнь? Если брать русские города и делать из них нерусские – то это называется геноцидом, и увиливать бесполезно…

И говорить, в общем-то, с теми, кто этим занимается – нам не о чем.

Николай ВЫХИН, специально для «ЭМ»; 5 декабря 2017

Подпишитесь на «Экономику и Мы»