СОХРАНИТЬ ЦИВИЛИЗАЦИЮ И СЕБЯ!
Те, кто страдали, бились, умирали за те или иные идеалы – даже в самых жестоких условиях были избавлены от современного нам, специфического, особого кошмара: когда сама почва под ногами культурного человека осыпается, словно рыхлый песок. И ноги как будто бы уходят в какую-то вязкую трясину: она с Вами не спорит, она и не умеет спорить, она просто и тупо поглощает всех спорщиков…
Трудно понять человеку цивилизованному, homo sapiens, куда исчезает ОПОРНЫЙ ПОЛЮС его противодействия?
Куда исчезает и во что превращается та ПОЗИЦИЯ ЗЛА, в борьбе с которой каждый идентифицировал себя, оттачивая возражения и полемические таланты?
Рационально – и просто членораздельными словами – можно, оказывается, спорить только с рационалистом. То есть с тем оппонентом, который разделяет с тобой базовые основы мировосприятия. С трясиной спорить не о чем: она поглощает сперва низ, потом середину, потом и верх общества…
В ней нет персонофицированности Зла – как нет в ней, естественно, и добра.
Это слепая и безликая сила природы, разрушающая, а кое-где уже и разрушившая само «ядро притяжения» цивилизации вокруг которого вращались планеты мнений, позиций, личного выбора и альтернативных подходов…
Продолжаем наш трудный и скорбный, а главное – почти запоздалый путь в социопатологию. Может быть, нас спасёт это «почти»?
Может быть, моё ежедневное вещание в слепой эфир разрушающейся цивилизации и будет кем-то услышано? (Я не кокетничаю. Я ощущаю себя персонажем фильма-апокалипсиса, который ежедневно выходит на радиоволну с призывом «всем, кто меня слышит…»)
+++
У нас было цивилизационное ядро. Отчасти оно ещё и сейчас есть, но только уже отчасти. Возникло оно где-то примерно в неолите, и заключается его суть в таком явлении, как:
= Наращивание упорядоченности.
Изначально человек жил в мире стихий. Эти стихии были слепы и безмозглы – но они управляли всем поведением человека, слепо карали или слепо миловали его (удача, неудача).
Человек начал упорядочивать мир вокруг себя. Всё его существо – в этом упорядочивании.
Вначале была абсолютная свобода абсолютной дикости. В этой животной, зоологической среде никто никого ничем не ограничивает.
Далее начинаются попытки упорядочить абсолютную свободу – их рост и успехи и являются мировой цивилизацией.
И здесь пункт первый: подчинение силы скрижалям:
1. Ликвидация произвола – сиюминутное поведение диктуется нерушимыми стандартами поведения, нормами. Ситуации разные, их бесчисленное множество – а правила одни.
Так возникает разница между желанием и долгом – которой у дикаря просто нет. Животное что хочет – то незамедлительно и делает.
Возникает доктринальная основа бытия. Есть реальность текущая – а есть идеальная, такая, которая должна быть. Её ещё нет, она только в голове. Но все силы тратятся на то, чтобы привести текущую реальность к идеальной.
Доктринальная основа бытия оторвала человека от зоологии, от животного мира. Культы сделали человека человеком. Но отрыв от естества – не мог пройти даром. В разделении реальности на текущую (существующую) и идеальную (выдуманную) – есть что-то от шизофрении, раздвоения сознания.
Это – матерь БЫТОВОЙ НЕАДЕКВАТНОСТИ: разве вы не слышали, что выдающиеся гении, почитаемые отцами цивилизации – в быту были очень нерасторопны, а порой даже казались неадекватными?
Доктринальность- как обувь: одни проблемы решила, другие создала. Обувь защищает ногу от шипа, камня, мороза; но она же может натирать, садить мозоли, ноги в обуви могут преть и т.п.
Бытовая неадекватность (спор с объективной реальностью) не могла простираться до бесконечности. Человек, пытаясь изучать законы природы – уже восстал против этих законов, уже нарушил их.
Ведь попытка изучить – неотделима от попытки изменить! Изучить и изменить - это в обоих случаях попытка поставить под свой контроль...
Законы природы и зоологическое естество разными путями мстили цивилизованному человеку за его спор с дикостью в себе.
И тогда…
Пункт 2. Формирование «паровых клапанов» для сбрасывания невыносимого уровня давления долга: локальное свободомыслие.
Не имея никакого чувства долга, человек превращался в обезьяну, а имея только чувство долга – он превращался в зомби, в робота. Как выйти из такой щекотливой ситуации?
Как провести человека между сциллой зоопатий и харибдой тоталитарного садизма?
Цивилизация искала. Цивилизация нашла…
Опаснейшая вещь – Свобода. Она одновременно и цель, и могильщик живой жизни. И тогда цивилизация стала КАНАЛИЗИРОВАТЬ свободу – сливать стремление живого существа к свободе специальными дренажными канавками.
Это – мелиорация разума. Без дренажных систем он превратится в гнилое и ядовитое болото. А без живой воды свобод – в раскалённую мёртвую пустыню. Но ведь нужно не болото и не пустыня, а нормально орошаемые, плодоносящие поля.
Вопрос о МЕРЕ СВОБОДЫ – главный в цивилизации. Он был решен через узкие врата схоластики и номинализма, выработавших метод УЗКО-ГЛУБОКОГО погружения мысли в предмет.
По сути, это было сочетание общего, тоталитарного догматизма – с локальным узким свободомыслием в рамках строго ограниченного предмета.
Только когда огонь локализован в печи – и там, внутри (ни в коем случае не снаружи) реализует свои свойства – только тогда и возникает печное отопление…
Дренажная система мыслей возникает в инквизиционном Средневековье, где её корни. Плоды приносит в Новое время, когда цивилизация добилась основных своих целей и готова была перейти из заложников стихий в положение покорившего их господина.
Но в Новейшее время часть расчищенных христианской цивилизацией полей вновь превращаются в ядовитые болота, а часть – в мертвые пустыни. Тоталитарные зверства на одной части планеты – жуткое гонение на свободу мысли, доходящее до антиутопии…
И – гнилостный, разлагающий либерализм на другой части планеты, как бы ответ, но на самом деле – лишь обратная сторона тоталитарных зверств.
В обоих случаях мы не понимали МЕРЫ СВОБОДЫ. Её не должно быть много, и не должно быть мало.
Точную же её меру – чтобы ДВИГАТЬСЯ, НЕ РАЗВАЛИВАЯСЬ ПРИ ДВИЖЕНИИ, и на месте не стоять, и мутантами не стать от чрезмерной «жажды перемен» - определял метод УЗКО-ГЛУБОКОГО ПОГРУЖЕНИЯ МЫСЛИ.
Свобода мысли в пределах отведённой мыслителю компетенции – и никакой свободы за этими рамками.
Бесконечное углубление в узко-специальную тематику – но никакого покушения на общие, базовые святыни! Таковой была формула цивилизации, которую мы теряем…
Или уже потеряли?
А. Леонидов-Филиппов.; 27 мая 2016
Подпишитесь на «Экономику и Мы»
Подписка
Поиск по сайту
-
Дети, Крым, счастье, позитив...
Читать дальшеВ нашей жизни очень много грустных новостей. И потому мы часто забываем, что кроме мрачной геополитики есть ещё и просто жизнь. Наши дети выходят в жизнь и занимаются творчеством, создают нехитрые истории о своём взрослении, создавая позитивные эмоции всякого, кто видит: жизнь продолжается! Канал без всякой политики, о замечательных и дружных детишках, об отдыхе в русском Крыму и не только - рекомендуется всем, кто устал от негатива и мечтает отдохнуть душой!
-
Геноцид армян: новая глава
Читать дальшеКарабахский конфликт - это одна из глав чёрной книги геноцида армян, которым с XIX века занимаются турки. В их понимании армяне "недобиты", и хотя армяне потеряли большинство своих земель, всё-таки небольшой анклав армян остаётся в турецком море Закавказья. Геноцид армян обрёл второе дыхание в годы "перестройки", в конце 1980-х, когда турки вырезали армян в ряде населённых пунктов, но снова не везде. Военное сопротивление побудило турок прекратить резню.
-
Самозамкнутость и Традиция
Читать дальшеВ детских книжках, которые я очень любил в детстве, поучительные картинки всегда изображали очень кучно и динозавров и электроны атома. В реальной жизни динозавры не смогли бы жить так близко друг от друга, а электрон далёк от ядра атома так же, как булавочная головка на последнем ряду гигантского стадиона была бы далека от теннисного мячика в центре стадиона. Но нарисовать так в книжке нельзя – потому рисуют кучно, сбивая масштабы. Та же беда случается всегда и с историей цивилизации. Оглядывая её ретроспективно, из неё сливают огромные пустоты разреженного протяжения, оставляя близко-близко друг от друга значимые факты духовного развития.
Невозможно добиться общественной справедливости, не обеспечив справедливости в отношении каждого конкретного человека — А. Прокудин