В. АВАГЯН: "ПОЧЕМУ ЗАСТОЙ?"

Если деньги – эквивалент товаров, то как же вырастет количество товаров, если под несуществующие товары деньги печатать нельзя? И наоборот – как же вырастет количество денег в обороте, если товаров под их обеспечение ЕЩЁ нет? Получаются две чаши весов, которые должны по всем законам НАВЕКИ УРАВНОВЕСИТСЯ, погрузив общество в абсолютный застой. Только ли в теории мы это видим? Нет, мы это видим и на практике, там, где власти пытаются (руководствуясь ложной теорией) свести количество денег к количеству товаров. Товаров мало, потому что не хватает денег, а денег мало – потому что не хватает товаров…

А как же развитие?

Распространённая точка зрения – что деньги есть эквивалент товаров – глубоко ошибочна. И нетрудно доказать, почему.

Если считать, что деньги – это отражение товарной массы, то:

-Допустим, колбаса стоит рубль. Нет колбасы – нет рубля.
-Колбасу сделали. Печатать рубль?
-Колбасу в тот же день съели. Рубль изымать из обращения?

Товарная совокупность непостоянна. Она то увеличивается, то уменьшается. Товары появляются – потом в процессе обращения теряют ценность, вовсе выходят из употребления, взамен появляются новые и т.п.

Можно сойти с ума, пытаясь подогнать денежную массу под товарную массу – кстати, кто этим пытался заниматься, то и сходил в итоге с ума.

Потому что ведь – проблемы начинаются не только тогда, когда колбасу съели, а выпущенный под неё рубль остался. Проблемы начинаются и тогда, когда её надо произвести.

Ведь деньги, особенно в современном мире – не только служат для оплаты готовых товаров, но и необходимы для старта производств товаров.

Получается: если нет рубля, то колбасу не на что производить, а рубля нет – потому что колбасы ведь "под него" нет, нельзя печатать деньги, если нет обеспечивающего их товара…

Вот и получается замкнутый круг! Денег нет – потому что не открыто производство, а производство не открыто, потому что нет денег.

Словом, совершенно очевидно, что деньги – не есть бумажный эквивалент колбасы. Если бы они были эквивалентом колбасы, то их пришлось бы каждый раз с колбасой вместе съедать, и с новой колбасой по новой перепечатывать.

Деньги являются разрешением власти на обработку подконтрольных этой власти ресурсов, которые потенциально содержат в себе потребительские блага.

Именно поэтому деньги и появляются РАНЬШЕ, чем товары. Ведь обработка ресурсов профессиональными обработчиками, как бы высока ни была их квалификация – требует времени. Обработчики не возьмутся за ресурсы – пока не получили разрешение от власти.

В приведённом нами примере с колбасой деньги не только оплачивают, но и запускают процесс её производства.

Вообще любой товар появляется так: вначале обладатель ресурсов замысливает, задумывает его, создаёт его в голове. Затем – приняв решение делать – ищет средства, чтобы сделать (потому деньги часто называют «денежными средствами»). Средства помогают сделать воображаемый предмет реальным, материальным.

Обладая желанием иметь колбасу и средствами для её производства, я могу «сказку сделать былью». Но что такое средства? Неужели это бумажки денежных знаков? Конечно же нет, из бумаги колбаса невкусная!

Средства для производства колбасы – это луга и травы, мясной скот, станки и механизмы, наконец, рабочие руки. Всё это уже есть. Но оно простаивает – потому что ему не заказали работать. А денежные знаки выступают сигналом – начинайте работать, делайте колбасу!

Таким образом, деньги – это формально-цифровое выражение власти над территорией.

Вообразите, что хан отобрал у чабана барана. Но, будучи добрым монархом, дал чабану бумажку, по которой тот имеет право забрать барана у другого чабана. Другому чабану такая бумажка тоже выгодна: в ней ведь не написано имени, она равноценна барану – пока есть бараны, и пока правит этот хан. Вот и получается, что можно в кармане носить целого барана!

Хан, являясь хозяином этих земель, воспользовался своим правом на реквизицию. Но передал это право как бы по цепочке: возместил убытки потерпевшему правом требовать барана от имени власти. И пока хан правит – его бумажка желанна и удобна при расчётах. Но стоит хану потерять власть – и бумажка тоже потеряет власть. Поэтому деньги – не эквивалент товаров, хотя и используются при обмене товаров.

Деньги – это кусочек власти, ограниченный их количеством.

Деньги павших режимов выходят из употребления. А вот товары павших режимов – нет. Царская или советская сторублёвки перестали быть деньгами. А вот яйцо Фаберже, произведённое при царе, не перестало быть товаром, и ценится пуще прежнего. Рояль, который произвели в СССР – не перестанет играть в 1992 году, в отличие от советских денег. А если перестанет в силу износа – то политический режим тут совершенно ни при чём.

Если бы деньги были описью взятого взаймы имущества – то они бы не умирали при смене власти. Но деньги – кусочек власти.

Они – инструмент реквизиции по цепочке, «именем короля». А в основе их ценности – власть данного короля (власти) над территориальными ресурсами, из которых можно, в перспективе, сделать что-то потребительски-полезное.

Говоря иначе, деньги – это инструмент, с помощью которого власть над территорией использует имеющиеся в наличии блага для производства новых, потенциально-возможных, но ещё не существующих благ.

Вазген АВАГЯН, специально для ЭиМ.; 26 апреля 2017

Подпишитесь на «Экономику и Мы»