ОБЩЕСТВО: ХРАНИТЕЛЬ И УБИЙЦА...

​Я – как и любой из людей – член Общности (Общностей, если быть точнее), Общества и Церкви[1]. У меня есть семья, коллеги, друзья, приятели – те, с кем я непосредственно общаюсь. Моя общность включена в Общество, объединяющее правовыми рамками всех граждан России. Но я (как и все) чисто физически не могу быть лояльным к общности и обществу одинаково. Хотел бы, да не могу. Если обидели моего сына, друга, коллегу – конечно же, моя реакция активнее, чем если обидели незнакомого человека в далёком городе. К тому же в случае чужой обиды мне не всегда ясны обстоятельства дела: кто прав, кто виноват? Откуда мне знать, если все участники драмы лично мне не знакомы?

Свои – другое дело. Это не значит, что ради своих я стану нарушать закон. Но я буду добиваться его исполнения в полной мере – если речь идёт о своих. Я буду двигателем процесса. В случае же с чужими я буду лишь свидетелем со стороны (да и то в лучшем случае). Закон требует равного отношения ко всем моим согражданам, а Скрижаль – во всем людям Земли.

Так возникает триединая основа государственной власти, управляющей системы:

Декларативные ценности СКРИЖАЛЕЙ.
Формальные и формализованные требования ОБЩЕСТВА.
Неформально-бытовые правила ОБЩНОСТЕЙ.

Когда эти три кодекса, три свода правил сталкиваются в реальной жизни, то между ними возникает диалектическое единство-противоречие. Общность, как биологический организм, подчиняется механической, формальной конструкции Общества, в котором живет. Причем не только и не столько принудительно, сколько добровольно.

Но с другой стороны – биологический организм Общности постоянно «втихаря» ревизирует механические формальные требования Общества-института. Объяснение этому самое простое: жизнь есть жизнь. Всякий писаный и гласный, общеизвестный закон – всегда абстрактен и схематичен.

И, конечно же, мёртв. Жизнью его наполняет человек, а человек живёт в кругу лично ему знакомой Общности, а не в абстрактном Обществе «от Сахалина до Калининграда».

Хотелось бы, и вполне искренне, ЛИЧНО защитить всех обиженных и ЛИЧНО помочь всем нуждающимся. Но это физически невозможно. И все это понимают. Не смогу я накормить всех детей Земли или даже только своей страны. А своих детей могу – чем и занимаюсь…

Именно по этой причине ОБЩНОСТИ людей играют в реальной жизни главную роль – и тогда, когда Общность попирает законы Общества и Завета, и даже тогда, когда она просто им следует, но выборочно, делая упор на законные права, но только своих…

Это не значит, конечно, что формального Общества и Скрижалей Завета не существует. Но живые биологические организмы общностей действуют по законам, отличным от законов механики (законы общества) и законов вечности (заповеди религии). Не учитывая этого, мы ничего не поймем в истории и общественном процессе вокруг нас.

Живая общность может быть лояльна к архитектуре общества – и тогда она «ячейка общества», то, что называется общиной, мiром. Она может стать нелояльна, вызывающе-враждебна, бросающей вызов – и тогда превращается в криминально-мафиозное образование, маргинальный сгусток на полях общества.

Наконец, есть общности, которые внешне лояльны, внутренне же враждебны к обществу в целом, к тому обществу, в котором живут, и при этом втайне ненавидят его. Это – масонерия или протомасонерия, общность той или иной степени антиобщественного заговора группы в рамках группового эгоизма.

Такая группа не нарушает требования Скрижалей морали, а пользуется их декларативностью. Она не нарушает и требований закона – а пользуется его формальностью, мёртвой ритуальностью, неизбежной, как и декларативность нравственных кодексов. То есть уже на уровне протомасонерии в общности связанных какими-то узами людей начинают разделяться Дух и Буква нормативов общества, в котором они живут.

Исполнение ритуала, даже в предельной точности – ни в коей мере не является пылкой верой и не гарантирует никакой внутренней веры в ритуал. Более того: лучше всего ритуалы учатся исполнять именно те, кто ничего, кроме кривляния, в них не видит и не понимает. Это и объясняет успех протомасонерий в их движении к власти над другими общностями, более лояльными Обществу.

Самой привлекательной средой для масонерий является общество т.н. «атомарных личностей» - живущих в обществе лишь по контрактам, и никакой собственной общности-общины не имеющих.

Такую совокупность атомарных личностей мы называем «планктоном для масонерий».

Это самая доступная форма питания для нелояльной обществу, сплочённой общности. Человек, права которого не защищает ничто, кроме закона – исчезает так, что его исчезновения никому не заметно.

Его не то чтобы ненавидят или специально подвергают забвению: он вообще никогда не находился в поле зрения нашей или вашей, читатель, общности.

Исчез – и исчез. Может, в другой город переехал, нам какое дело? Мы с ним здоровались на лестнице, когда он был, но отнюдь не испытываем тревоги за его отсутствие. Или, допустим, он не совсем исчез, а сильно пострадал. Но его обидчик ведь не пишет у себя на лбу крупными буквами «Я сволочь». Обидчик приводит какие-то доводы, доводы эти могут быть лживыми, но это нужно вникать, разбираться, рассматривать их подробно… Кому и зачем, положа руку на сердце, это нужно, если речь идёт о чужом, незнакомом человеке?!

Конечно, и наша мораль и формальный закон требуют, чтобы мы соблюдали его права, хоть он и совсем незнакомый. Ну так мы никаких его прав не нарушали, уехал он в другой город – мы препятствий не чинили… Он просто мелькал перед нами, в определённый момент перестал мелькать, и всё. Появились новые мелькающие объекты на периферии зрения, и только.

Хотя жизнь и достоинство одинокого человека ограждены законом – нетрудно понять, что фактически они ограждены лишь мёртвой формальностью. За него никто не вступится, а если вступится – то только случайно, вероятность такой случайности невелика, и т.п.

Конфликт же с крупной общностью – это всё же не нападение на одинокого человека. Крупная общность ответит на покушение масонерии собственным коллективизмом, нападение на одного её члена – приравнивается к нападению сразу на множество людей.

А почему – спросят – масонериям обязательно нападать на людей, одиноких или общинных? А потому что есть закон сохранения вещества и энергии: ничего ни у кого не отняв – ничего никому не можешь и дать. Хочешь угостить друга шашлыком – режь барана. Хочешь хапнуть от жизни побольше (для себя и своей узкой общности) – значит, придётся отхапать ОТ кого-то, потому что бесхозных благ, пардон, не осталось уже на маленькой-маленькой Земле…

Диалектика «юроса» и «биоса», то есть формального права и живого организма заключается в том, что они пытаются друг друга заставить себе служить. «Юросу» интересно, как подмять под себя «биос», но и наоборот: «биосу» всегда интересно, как подмять под себя «юрос», сыграть на формальных правах ВСЕХ людей в свою, ЛИЧНО свою пользу.

Когда сталкиваются две живых общности, то либо одна пожирает другую, либо они находят компромисс в формальном общем законе, служащем границей, которую общности договорились взаимно не нарушать. Естественно, как и в отношениях между государствами, граница – только условная линия, а вовсе не вечная непреодолимая стена (каковой даже китайская стена не стала). И когда меняется баланс сил – от компромисса более сильная общность может перейти к пожиранию, если не считает этот процесс как «себе дороже».

+++

Таким образом, общинность, сплочённость общин – важный элемент государственного устройства. Самоуправляемая община, составленная демократически из лично-знакомых, близких друг другу людей, хорошо друг друга знающих – не противостоит, а гармонично уравновешивает мощный центр державной власти-охранительницы.

Держава нужна, чтобы защититься ИЗВНЕ - от чужеземных армий. Община же – чтобы защититься от разного уровня масонерий, пожирающих страны ИЗНУТРИ, «питаясь человечинкой» - и выбирая для этого беззащитных, одиноких, «атомарных» людей.

Возникновение масонерий, особенно же неформализованных протомасонерий неотвратимо, пресечь этот процесс нельзя – его можно только уравновесить и ограничить рамками.

Здоровая и лояльная державе, престолу, короне община – подающая снизу различимый и мощный болевой сигнал в случае «покусывания» необходима центральной власти, чтобы эта центральная власть не оказалась среди социальных и экономических заговоров слепой и глухой.

Александр Леонидов; 13 сентября 2016

Подпишитесь на «Экономику и Мы»