КОШМАРЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
Умер Ислам Каримов. Для меня очевидны две вещи, которые, казалось бы, несовместимы логически: Ислам Каримов был чудовищем – И – его смерть величайшее бедствие для жителей Узбекистана, всей Средней Азии, большая проблема для мировой политики… Почему чудовище? Потому что такие, как Ислам Каримов или Туркменбаши бывают только в кошмарах или фильмах ужасов… Вот сидит перед тобой нормальный, вменяемый человек в европейской одежде… Вот вдруг его начало корчить, из кожи полезла шерсть, лицо стало волчьей мордой, зубы – саблезубыми клыками… Такое, думал я, мальчишка 80-х, бывает только в «фильмах ужасов». Но сама наша жизнь и судьба оказались фильмом ужасов…
Ислам Каримов или Туркменбаши олицетворяют ту невыносимую лёгкость и органичность перехода из модерна вполне себе современной и зажиточной, атомно-космической, при галстуке и в шляпе Средней Азии в дичайший архаический уклад глухого средневековья.
Оборотнями оказались не отдельные люди, как в фильмах ужасов, а целые народы и страны! Вот их заглючило, закорчило – вуаля! Они выныривают веков за 14 до того века, в котором нырнули…
Мы родились в эпоху развития, продолжили жить в эпоху беззаботности, инфантильности умов – и вот мы уже оказались в эпохе кошмаров, полуночных видений, которые случаются, казалось бы, только у тяжёлых героиновых наркоманов… Ташкент уже давно средневековый город. А смерть хана или эмира в Средневековье – это большая резня и кровавая жуть разборок кланов… Это будет, не о том вопрос. Вопрос – ПОЧЕМУ это будет, и почем вышло в итоге ИМЕННО ЭТО?!
+++
Живём мы во времена скорбные распада всех и всяческих прекраснодушных утопий и розовощёких надежд, различных кукольных домиков, которыми оказался «общий европейский дом». Всё то, что истерически дошло до апогея в 80-е годы страннейшего, выстроившего себя из чудовищных перепадов температур и давления ХХ века – жухнет и вянет, как срезанные цветы в вазочке. И вода в вазочке протухла, и стебли гниют – всё, что вчера благоухало «новым мы́шленьем» - ныне нестерпимо завоняло распадом и разложения крайних степеней…
В самом центре замысловатой «икебаны» прогрессистов-конвергенторов находилась в ХХ веке светлая идея всеобщей, всемирной потребительской демократии, из которой, якобы, рождаются мир, всяческая благодать и благорастворение воздухов и политическая демократия (система, опирающаяся на среднестатистический достаток и самодостаточность избирателей).
Не без оснований указывалось, что суть научно-технического прогресса - это ПОВЫШЕНИЕ ДОСТУПНОСТИ БЛАГ для широких масс. То есть процесс, делающий:
- дорогое дешёвым,
- недоступное – доступным,
- а редкое – массовым.
Задача цивилизации ставилась как расширяющееся углубление потребления, когда одновременно растёт достаток потребителя и количество потребителей.
По формуле: «Вчера ели десять человек, но по одной булочке; сегодня едят двадцать – но уже по две». Это, по сути, и есть формула потребительской демократии, мечты просветителей 80-х годов, когда количество зарабатывающих растёт одновременно с величиной их заработка.
Я не могу отрицать, что вся сущность и смысл НТП (научно-технического прогресса) – заключаются, конечно же, в потребительской демократизации общества. Именно горячее и страстное стремление к демократизации потребления разных благ создало нашу причудливую и весьма экзотическую цивилизацию, в которой мы пока ещё живём, но всё больше рискуем вывалится то ли в Карфаген, то ли в первобытные джунгли.
Потребительская демократизация породнила СССР и Запад поверх разного рода идеологических маразмов, процветавших с обеих сторон линии разделения. СССР и Запад спорили о средствах, но не о целях, они обвиняли друг друга в лицемерии – но не в высших ценностях, официально провозглашаемых системами.
И никто не думал, что в ХХ веке, с головокружением от технических успехов, наша цивилизация, две тысячи лет как христианская, разделилась на рукава разного рода христологических сект (американская веберовщина, советский коммунизм), течёт (если представить её в виде реки) между странными островами и всё больше заболачивается.
Всё дело в том, что стараниями добросовестных и не очень недоумков целый ряд специфически-христианских ценностей был переписан в «общечеловеческие», а очень многие завоевания цивилизации стали восприниматься как «само собой разумеющееся» и «кто же будет спорить?».
Потребительская демократия, которая по сути своей – мелкособственническая утопия (раньше сказали бы – мелкобуржуазная) – стала восприниматься как общечеловеческая мечта, естественная и врождённая для каждого человека.
Никто не задумывался из прекраснодушных романтиков «нового мы́шленья» - как грубо и жёстко попрала мелкособственническая утопия «всеобщего благоденствия» и «изобилия в каждый дом» извечные зоологические глубины и патологии.
А среди них – садизм, мазохизм, альфа-доминирование, и вообще все те идолы плоти, на которых стояла жизнь ДО христианского торжества над человеческой историей.
Что значит – дать всем всё? А как же тогда садисту издеваться и мучить? Как ему реализовать свою потребность подавлять ближних? Как мазохисту страдать – если всем всё доступно? И в чём проявится доминирование альфа-самца, если у его подчинённого такой же автомобиль, как у него самого?
Никто не задумывался, что равенство в наслаждениях – ликвидирует наслаждения. Наслаждение, доступное всем вокруг, перестаёт восприниматься как наслаждение и превращается в серую скуку быта.
Давайте вспомним, как мы относились в СССР к стакану кефира поутру или к автобусу-троллейбусу… Казалось бы, мы были едва ли не первым поколением, которое перестало ходить пешком на большие расстояния… Но величайшее благо и чудо троллейбуса, недоступное десяткам колен наших крестьянских предков (пешком ходивших, порой, даже с Урала до Москвы или из Сибири на Кавказ) – как только получило всеобщую доступность, стало восприниматься психологией чуть ли не как унижение…
+++
Наивный человек 80-х полагал, что любая нехватка любого блага связана лишь с его технической недоступностью.
Соответственно строилось и задание мировой науке и мировой технике: «найти средства и обеспечить раздачу на руки».
Страшно не хватало того, что я назвал СОЦИОПАТОЛОГИЕЙ – учением об угрожающих цивилизации уродствах человеческой природы.
Уродства психики связывали только с нехватками чего-либо и никогда – с избытком (а зря). Есть вещи, которые уродуют личность человека своей недоступностью, есть же наоборот – уродующие своей доступностью.
Не понимали, что наша цивилизация – это не линейный прирост сил и возможностей человека. Это – вполне определённое растение, вырастающее из определённого семени со вполне конкретным генным набором, и которое растёт только в определённых почвах. По большому счету, цивилизация (как и дерево) – вообще не растёт, она раскрывается из семени, изначально в нём заложенная. Раскрываясь из семени, древо не может изменить своей породы (дуб не станет ни липой, ни ольхой) и не может быть пересажено из гумуса в песок, камень, соль и т.п.
Идея потребительской демократизации (больше потребителей, больше потребителям) – ощутила себя как самоценная. Якобы не экзотическим сочетанием специфически-христианских предпосылок она порождена, а является врождённой общечеловеческой идеей. Якобы все люди прямо сразу и рождаются с мечтой жить в миролюбивом изобилии и всем вокруг себя создать такую же жизнь…
Это, конечно же, не так. Человеческая (врождённая, общерефлекторная) природа – это вообще зловещий ящик Пандоры.
Много лет я занимаюсь изучением исходной человеческой природы – но доселе не могу сказать, сколько ужасов и кошмаров там запаковано…
И если попытаться опираться на «естество», на «вшитые» в человеческое подсознание инстинкты и позывы, на зоологические в своей основе «общечеловеческие» мотивации…
То шведский «рай для нищих и шутов», со всеми его «зелёными штофами» и «белыми салфетками»[1] быстро рассыпается. Причем не просто в труху, а на целый ряд «ужастиков», напоминающих рационалисту тяжёлую и жуткую героиновую бредь…
+++
Внутренний стержень рационализма (разума, ума) – целесообразность. То есть соответствие средств целям, а действий – образу. Кроме того, рационализм неразрывно связан с идеей Единства Мира и Единства Истины (форм лжи может быть много, истина только одна[2]).
Говоря это – мы говорим об ОБЩЕМ ИСТОЧНИКЕ науки, разума, религии и морали, нравственности. Прочитайте абзац выше ещё раз – и вы увидите, что это единое требование для науки, религии, морального кодекса.
Сочетание двух осознаний – Бесконечности Мира и Единства Мира – рождает понятие о Боге. Бесконечность всемогущая, всесильная, непрерывная, всеохватная – в то же время едина, целостна. Вот вам и представление об Абсолютной Идее и Абсолютной Правде – составляющее основу веры в познаваемость мира средствами разума и веры в нравственные принципы, единые и бесконечные – как едина и бесконечна Вселенная…
Далее начинается родословие цивилизации: идея Бога породила идею Разума[3]. Идея Разума породила идею Науки и Техники. Наука породила идею Опосредованного Воздействия – когда просчитываются многоходовые комбинации действий, ведущих к желанному, чаемому результату.
Желанный, чаемый результат, над которым бились лучшие умы христианства десятки веков – это свобода человека от греха. Суть идеи такова: ущемление материального тела человека может привести к порче его главной, духовной составляющей. Голод толкает к преступлениям, бедность к зависти, болезни тела – к слабости духа и т.п.
И наша цивилизация стала освобождать человека от греха. В этом её многовековая суть, смысл, пафос и архитектура, понимаете?! Брался Грех, понимаемый сугубо-христиански, весьма специфически, не вполне понятно даже для представителей других авраамических систем – и по нему били медициной, строительной техникой, агрономией, токарными и фрезерными станками, механизацией, автоматизацией, роботизацией и т.п.
В замысле освобождения от греха (отголоском которой и стала идея потребительской демократизации) – человека должны были избавить от боли, страданий, нужды, нищеты, нехваток, чёрной и грязной, нетворческой работы. Одним словом говоря – от НЕДОСТАТКОВ. Коварное слово, правда?
Недостаток бывает в быту: хлеба, обуви, транспорта, жилплощади. Недостаёт – вот и недостаток. Но чаще мы говорим о НЕДОСТАТКАХ ХАРАКТЕРА, личных недостатках человека. Нехватка в быту преодолевалась не сама по себе: она преодолевалась для вящего успеха преодоления недостатков личности!
Таким образом, в проекте достаток в быту должен был быть совмещён с духовно-нравственным катарсисом человеческой души, которой никто уже не мешает быть прекрасной (в строго христианском смысле) и никто не принуждает (шантажом или силой обстоятельств) к уродствам и гадостям.
Вся машина цивилизации работала на это и была сконструирована только под это. Она боролась с грехом души, а не с недостатком тапочек. Проблема недостатка тапочек не породила бы героических решений да и просто не могла бы быть поставлена, как проблема[4].
+++
Мелкособственническая (мелкобуржуазная) утопия полагала (и сегодня ещё в отсталых умах полагает), что люди рождены для самообогащения путём взаимообогащения. Мол, человек спит и видит – как бы ему заработать с утра пораньше побольше бумажных благодарностей от окружающих соплеменников! Он делает всё больше и больше благ – и получает в ответ всё больше и больше благ. Его достаток растёт – и у всех вокруг достаток тоже растёт, люди друг друга кормят всё сытнее, но друг друга при этом не поглощают…
Такова идея потребительской демократизации при либеральной, политической демократии. Она по-своему прекрасна и увлекательна, жалко только, что бредова…
Прежде всего: расти взаимно можно только в незамкнутом объёме. А планета Земля – маленькая и ресурсы на ней очень ограничены – ВСЕ. Как вы себе представляете, например, рост придомовых участков сразу у всех? За счет кого или чего будет этот постоянный рост? Если всем делать мебель из карельской берёзы – так ведь не хватит тех берёз, и т.д.
Далее: нельзя уравнивать между собой личную выгоду и общественную пользу (как это сделал Вебер[5]). Можно, конечно, добиться некоторого (всегда неустойчивого) компромисса между личной выгодой человека и общей пользой человечества, но достигнут он будет путём взаимных уступок. Если цель в обществе – взаимообогащение, то она попирает самообогащение. И наоборот – если целью поставлена цель самообогащения, то легче и прямее всего её добиться, конечно же, без всяких «сопутствующих» обогащений соседей. Если ни с кем не обязан делиться – конечно, захапаешь больше и т.п.
Лежащий в основе экономики процесс эквивалентного разделения труда (обмен благами, обмен веществ) между людьми – имеет смысл только в натурально-продуктовом, физиологическом смысле. А в финансовом смысле эквивалентный обмен смысла лишён.
Допустим, у вас есть 2 киселя, а у меня 2 блина. И стакан киселя, и блин стоят, допустим, по 1 рублю штука. Если мы кушаем – понятно, зачем нам меняться: хочется съесть блин и запить киселём, чтобы трапеза была не слишком жидкой и не слишком сухой. Но с точки зрения финансов наш обмен бессмысленный. У вас было товаров на 2 рубля. И у меня товаров на 2 рубля. Мы поменялись. У вас осталось 2 рубля. И у меня осталось 2 рубля. Зачем вообще мы «беспокоились сочинять» обменную комбинацию? С точки зрения обмена товарами (а не просто натуральными благами) – смысл будет только тогда, когда один другого обманет, подсунет сумму поменьше, а возьмёт побольше. Но о каком же тогда взаимном обогащении может идти речь? Одна сторона обмена всё богаче и богаче, но другая –то всё беднее и беднее…
Вот и разрушила математика всю прекраснодушную утопию демократов о взаимном обогащении путём самообогащения каждого!
+++
Говорю, как давно практикующий социопатолог: нет нигде в природе человека врождённой и безусловной мечты о вседоступности благ, составляющей базовую основу потребительской демократизации. Внутри человека нечто иное.
Во-первых, низший слой психики, зоология: забрать всё себе а другим ничего не давать, или давать в обмен на их пресмыкательство (идея альфа-доминирования).
Во-вторых, средние слои психики, разные мыслительные патологии: бесчисленные, связанные с личным мнением, комбинации распределения «кому бублик, а кому дырку от бублика». Из разряда «медицина должна быть платной» (обычный разговор среди врачей), и т.п.
Люди не раздали бы всё всем – даже если бы всего на всех хватало с избытком. Против этого восстали бы в них зоологические иерархии, социально-тупиковые маразмархии, всё то, о чём в СССР шутил А.Райкин, явно не понимая масштабов сил, с которыми схлестнулась мечта о «равенстве в изобилии».
+++
И вообще, прежде чем мечтать о вседоступности благ, нужно разобраться с тем, что есть благо. И не нужно отмахиваться – мол, это и так всякий знает, это элементарно… Ничего не элементарно! Более сложного вопроса, чем сущность блага и границы набора благ человечество едва ли знало!
Нельзя дать то, неизвестно что. Для садиста высшее благо – чужая боль, а для мазохиста – собственная. Для альфа-доминирования высшее благо, наиболее упорно преследуемое – это подавление и пресмыкательство перед ним других особей. Книга, опера, музейная экспозиция, возможность посетить богослужение, поставить свечку в храме – это материальное благо? Или нет? Материальная основа, безусловно, имеется у всего перечисленного, но психологически воспринимаются ли они умом, как благо?
Фастфуд, который калечит, а до него синтетический сахар – подаривший нам кошмар кариеса, скоростные автомобили, увеличившие число смертельных аварий – материальные ли это блага – или нечто обратное?
Глубочайший кризис идеи потребительской демократизации – некогда породившей и «шведский социализм», и советский Госплан и американское кейнсианство - заключается не только в ограниченности ресурсов при неограниченных аппетитах массовой потребляди. Он связан и с тем, что утерян список материальных благ, который проектировщики христианской цивилизации (и научно-технического прогресса) собирались выдавать в наборе, жёстко увязав одно с другим.
Смысл накормить голодных был не в том, чтобы они нажрались, как свиньи, а в том, чтобы у них было больше сил и времени, желания и мотивации сходить в церковь, в культурные заведения, почитать новые книги, послушать новые лекции, получить новые знания и т.п.
Никто из прекраснодушных либералов-конвергенторов не думал о взаимной связи между благом и потребителем. О том, что потребитель не только пассивный получатель, но и причина появления благ.
И не только потребитель смертельно зависим от качества благ, но и блага смертельно зависимы от качества потребителя!
Возможность появления благ была продиктована стремлением общества к их появлению. Не бились бы – не добились. Но стремление к появлению благ было неразрывно связано с ценностями общества, с тем, что оно исповедует, а не только гложет и жуёт.
[1] Отсылка к известной песне В.Высоцкого – «В кабаках зелёный штоф, белые салфетики, рай для нищих и шутов, мне ж как птице в клетке».
[2] Например, простейшая задачка 2х2 =? может иметь бесконечное множество неверных ответов (=5, =10, =1000 и т.п.) и лишь один верный ответ, который и учат во всех школах мира, зазубривая таблицу умножения.
[3] Безбожник не имеет даже объективных критериев, чтобы отличить умалишенного от здравомыслящего, ибо здравость здравомыслящего базируется на догмах (аксиомах начал мышления), а умалишенный лишен ума не в прямом смысле, не в том смысле, что ему выскребли весь мозг. Умалишенный лишен не собственно ума, а базовых для данного общества основ ума (догматики, аксиоматики) – а физиологически он может продолжать думать и много, и достаточно сложно…
[4] Нельзя ни ощутить, ни тем более проникнуться идеей страдания ближнего, если не разделяешь идеи Единства Мира и Единства Истины. Как можно думать о ком-то, кроме себя, если видишь в себе не Средство служения Истине, а самоцель Вселенной, Пуп Мира?
[5] Вебер пытался обосновать выгодность честного и порядочного поведения в обществе. Он полагает наиболее выгодными в денежном отношении предпринимателей с особым отношением к трудовой и предпринимательской деятельности. Протестантский религиозно-этический комплекс, по мнению немецкого экономиста, обеспечивает формирование трудолюбия, бережливости, честности, расчётливости. Макс Вебер отмечает «несомненное преобладание протестантов среди владельцев капитала и предпринимателей».
Александр Леонидов; 5 сентября 2016
Подпишитесь на «Экономику и Мы»
Подписка
Поиск по сайту
-
Дети, Крым, счастье, позитив...
Читать дальшеВ нашей жизни очень много грустных новостей. И потому мы часто забываем, что кроме мрачной геополитики есть ещё и просто жизнь. Наши дети выходят в жизнь и занимаются творчеством, создают нехитрые истории о своём взрослении, создавая позитивные эмоции всякого, кто видит: жизнь продолжается! Канал без всякой политики, о замечательных и дружных детишках, об отдыхе в русском Крыму и не только - рекомендуется всем, кто устал от негатива и мечтает отдохнуть душой!
-
Геноцид армян: новая глава
Читать дальшеКарабахский конфликт - это одна из глав чёрной книги геноцида армян, которым с XIX века занимаются турки. В их понимании армяне "недобиты", и хотя армяне потеряли большинство своих земель, всё-таки небольшой анклав армян остаётся в турецком море Закавказья. Геноцид армян обрёл второе дыхание в годы "перестройки", в конце 1980-х, когда турки вырезали армян в ряде населённых пунктов, но снова не везде. Военное сопротивление побудило турок прекратить резню.
-
Самозамкнутость и Традиция
Читать дальшеВ детских книжках, которые я очень любил в детстве, поучительные картинки всегда изображали очень кучно и динозавров и электроны атома. В реальной жизни динозавры не смогли бы жить так близко друг от друга, а электрон далёк от ядра атома так же, как булавочная головка на последнем ряду гигантского стадиона была бы далека от теннисного мячика в центре стадиона. Но нарисовать так в книжке нельзя – потому рисуют кучно, сбивая масштабы. Та же беда случается всегда и с историей цивилизации. Оглядывая её ретроспективно, из неё сливают огромные пустоты разреженного протяжения, оставляя близко-близко друг от друга значимые факты духовного развития.
-
"...СМЫЧКАМИ СТРАДАНИЙ НА СКРИПКАХ ВРЕМЁН..."
Читать дальшеМосковское издание полной версии романа А.Леонидова "Иго Человеческое" - не оставит равнодушным никого, кто думает о судьбе Отечества, да и просто об устройстве человеческой жизни. В остросюжетной форме исторического повествования автор ставит самые глубинные и "проклятые" вопросы, на которые бесстрашно, порой, может быть, опрометчиво - даёт ответы. Спорить с автором в данном случае ничуть не менее полезно, чем соглашаться: произведение ВЗРОСЛИТ, независимо от отношения читателя к заявленным идеологемам.
-
«Легенда о Китеже» и западная советология
Читать дальшеЧтобы понять, о чём речь, предлагаю сперва рассмотреть условную, умозрительную модель, которую пока не привязываю ни ко времени, ни к географическому месту. Модель начинается словом «Допустим». Просто допустим, что есть система, в которой житейские доходы человека неопределённые. В силу неопределённости (обозначаемой алгебраическим «х») они могут быть любыми. Есть вероятность любого значения «х». «Х» может быть равен 0, 1, 2, 5, 100 и т.п. Личные доходы человека не ограничены ни сверху, ни снизу. Они строго индивидуальны: могут быть сколь угодно большими, а могут и вообще отсутствовать (=0).
-
Наш сайт (ЭиМ) глушат!
Читать дальшеОдно дело - слышать про такое со стороны. Другое - лично столкнуться.В РФ начиная с 30 сентября сего года неизвестными лицами произведено техническое веерное отключение сайта ЭиМ, который для большинства пользователей вдруг стал "недоступным". У нас он работает, как ни в чём не бывало, но мы - в локальном пузыре, а с мест сообщают, что сайт нигде не открывается.
-
«АПОЛОГЕТ»: ПРЕДЕЛЬНАЯ КОНЦЕНТРАЦИЯ ИСКРЕННОСТИ...
Читать дальшеМожно спорить о художественных достоинствах или философских идеях романа «Апологет» А. Леонидова, на днях опубликованного замечательным издательством «День Литературы»[1]. Об одном спорить не приходится: с такой стороны революцию и советский строй ещё никто не осмыслял! Ни сторонники, ни противники таким образом её не рассматривали, факт. Остальное – спорно. Как, в общем-то и должно быть с художественным произведением, главное требование к которому во все времена – свежесть и оригинальность. И это есть…
Невозможно добиться общественной справедливости, не обеспечив справедливости в отношении каждого конкретного человека — А. Прокудин